Еврейский этнос надо рассматривать как субъект Большой Истории человечества, и он всегда привлекал моё самое активное внимание. Это более чем этнос, как и ислам более чем религия. Это культуры мирового значения. Сначала у меня всё было на любительском уровне, просто по- юношески интересно, а потом появился как - бы профессиональный интерес, если уместно в данном случае говорить о профессионализме полевому офицеру послевоенной СА. Но только доброжелательный интерес, не более того. А уж о черносотенной, погромной идеологии речи быть не может, тут я вместе с Е.Н.Ф.
Но судите сами, ниже привожу отрывок из моего письма моему приятелю Семену Бен Мордехай Львович в Израиле.
“Пятикнижие Моисеево я прочитал ещё до знакомства с тобой, да и еврей ты сильно обрусевший, с русской ментальностью и с этой точки зрения для меня не представляешь источника знаний. Просто хороший человек, безусловно, интересный, но интересный не как представитель своего народа. Конечно, в своей семье ты, видимо, не такой уж и русский, всё национальное на генном уровне, безусловно, осталось, но в общении со мной я этого видеть не мог по понятным причинам.
Скажу тебе больше, но это сугубо лично и совершенно секретно.
Моя первая взрослая любовь была еврейка, пышная 19-летняя студентка мединститута, дочь директора Рязанского нефтеперегонного завода и главврача клинической больницы. Точнее, я был её любовью, так уж получилось. Всё закончилось тем, что я уехал жениться на Валентине Павловне. Что нас развело, так я до сих пор и не знаю, может, отпугнули её вызывающе роскошные формы, то ли её маман, которая шипела из кухни: “Г'оза, ты посмотг'и, какие у него сапоги! И он в них пг'оходит к тебе в комнату?!” Но сапоги снять было нельзя, под ними были портянки, видом и запахом оскорбительные для человеческого достоинства. Это же был элемент военной формы, а снимать её в те годы я был не намерен.
Моя будущая тёща, мать Валентины Павловны, обожала военную форму, с этой стороны помех не было и чистота расы была соблюдена. А так, если бы не сапоги, которые требовали снять в прямом и переносном (уйти из армии) смысле, отъездил бы я часть жизни на их ЗИМе её папы, в крайнем случае, на своей ПОБЕДЕ, а вторую часть провёл бы в Нетанье, отдыхая после заседаний в кнессете (матэ клали, гистадруте и пр.) в своём апельсиновом саду в обществе моих друзей Семена и Кати Львовичей, граждан России. Но всё пошло по другому пути, прямо противоположному, даже пришлось смотреть на сад в Нетанье через прицел зенитного орудия. Во как бывает! Как тебе повороты судьбы? Прокомментируй при желании.
А где сейчас Илья Бродерецкий, закадычный дружок, дитя той войны, выпускник суворовского училища, еврей, который не стеснялся принадлежностью к своему народу? Таких я мало встречал. Военное училище мы закончили вместе, но вот он-то как раз не терпел сапог ("Володя, ты уж за меня поноси сапоги, я в полководцы не гожусь") и добился после окончания училища увольнения в запас в чине лейтенанта.
Поддерживаю связь с Львом Пирожниковым, это друг семьи, однокашник по академии, женился, поганец, на татарке (знойная восточная Алима из гарема Сулеймана I, мечта поэта, кг этак на 120), будучи чистокровным евреем. Но когда мы отмечали его какой-то юбилей в ресторане "Днiпро" на Хрещатике, из военных был только я, и то в цивильном платье, остальные - элита еврейской общины Киева. Живёт по-прежнему в Киеве, полководцем он не стал, протирал штаны в военном НИИ, тоже в Киеве, в академии был записной троечник, я его к каждому экзамену натаскивал. Весельчак, душа компании. Алимка устроила ему командировку в Германию. Случай, конечно, экстраординарный, евреи ведь невыездные, но надо знать сверхпробивную Алимку... Там мы тоже прилично погудели, вспоминали былое. Уволился он в чине подполковника.
Где сейчас Яшка Шостак со своей Лорхен? Полковник, мой однокашник по академии, военная косточка, заместитель командира бригады, образованнейший военный инженер и командир, он был в те времена, естественно, невыездным, и глядя, как я болтаюсь по заграницам, на очередной попойке в сауне всегда орал: Везёт дуракам и пьяницам! Это про меня. Не мог он меня терпеть, когда я стал куратором его бригады и нещадно драл его на инспекциях. Наши пути пересекались почти 20 лет. Где он сейчас? Дураком, как я уже сказал, он не был, но выпивоха и волокита - отменный, а также организатор и вдохновитель сих мероприятий. Это к вопросу о дураках и пьяницах.
А чего стоит нынешний Семен Львович. Как он тебе? Кадры были, я тебе скажу! Сейчас таких, уверен, днём с огнём надо искать, евреев я имею ввиду. Собрать бы сейчас всю эту компанию на твоих 600-х кв.м. ! Плоды уже есть?
А теперь о другом. Читать толкование Торы я не стал, просто просмотрел, предпочитаю классический перевод, да и непривычные имена режут слух, всё-таки я привык к прекрасной Ревекке, а не Ривке. Я ведь воспитывался на других книгах, Лион Фейхтвангер и Иосиф Флавий - мои любимые авторы. Полагаю, что читать толкование священных книг - для меня не очень почтенное занятие, первоисточник лучше. А вообще твой подарок - настоящая энциклопедия. Чего ты её не подписал? Летом не забудь оставить автограф. Ладно, пока. Обнимаю и жму. Привет дамам.
Бирюков из Новоржева. среда, 10 ноября 2004 г. “

Но так было давно. Оно бы так и продолжалось, если бы я, выйдя в отставку, не столкнулся с т.н. правозащитным движением и его адептами на Радио Свобода и её телевизионной версии RTVi на спутнике Hotberd. Вот где компашка собралась, я Вам скажу! И одни евреи! Их идеология, их подлые приёмы и, вообще, все, что они говорят, мне чуждо, мне ненавистно в высшей степени. Конечно, хьюман райт – западное изобретение, но почему эти идеи несут нам именно евреи (вот насчет Кара-Мурзы не знаю)? Понимаю, их русские сильно обидели и обижали раньше, но почему они немцам не зудят о правах человека? Сколько можно держать камень за пазухой? Тут поневоле увеличится количество “интеллектуалов”, которые ниже плинтуса. Студии RTVi в Нью-Йорке, в Берлине, ну и, конечно, в гнезде наших “несогласных”, в студии Эхо Москвы, у Веденеева! Вот откуда они требуют от нас соблюдения прав человека. Я аплодировал В.Путину, когда он в Париже надрал задницу любителям спрашивать: а как у вас в России с правами человека.
Вот, собственно, на этом пункте я и разошелся с нынешними представителями когда-то великого этноса. Остальное – и в глубине моей биографии, и в глубине тысячелетий – было всё как надо. Приятные воспоминания. Получается, что вчера было лучше, чем сегодня. И так во всём.
Кстати, почему на Спасском кладбище лежат два еврея? Караимы, что-ли? А, понимаю, это осколки Хазарского каганата, он ведь был совсем не далеко от Спасска, до его границы на велосипеде можно доехать, если держать прямо на юг. Кстати, в 1964 году я прошел этим маршрутом на мотоцикле Ява-350.
Бирюков В.Д. Новоржев, вторник, 5 августа 2008 г.