Это наиболее тяжелая в написании часть воспоминаний, тот мой возраст не позволяет. Дело облегчается тем, что эти эссе пишутся по заказу А.С. Соловьева, а он поставил условие, чтобы писать или о Спасске, или о деревнях, что недалеко от Шацка. Так вот, поскольку о Спасских взрослых знаю мало что, мал ещё был, то на Спасские воспоминания будут накладываться староберёзовские. Пугаться этого не стоит, Старое Берёзово всего в 17 км по прямой от Шацка, на велосипеде после войны ездил, а от Спасска до Шацка как до Луны. Так что условие, поставленное А. Соловьевым, выполняется с лихвой. Такая вот преамбула.
Взрослых в Спасске было много. Если верить первоисточникам, то одних избирателей в деревне перед войной было свыше 1200 человек. Если верить тем же первоисточникам, то на фронт ушло свыше 100 мужчин. Если учитывать естественную миграцию населения (в города, в соседние деревни, уехавшие по вербовке, на промысел и пр.), то всё равно получается много народу. И что делал этот народ?
А народ работал. В колхозе и дома, а так же на отхожих промыслах. Люди в этом краю были на редкость трудолюбивые, мастеровые и умеренно трезвые (безобразие началось после войны). Хозяйство было практически натуральным на 90%. Делали всё сами. Далее идут пока только Спасские воспоминания.
У моей прабабки Анастасии Махониной (1848 - 1951) всю весну стоял ткацкий стан. Зиму пряли пряжу прялкой и веретеном, ранней весной ткали, на солнце отбеливали. Я поражаюсь, как при свете лучин женщины ловко управлялись и с прялкой, и со станом в длинные зимние вечера. А уж с веретеном тут просто цирковые номера: его швыряют не глядя, вращение – как гироскоп. Овец и коз в деревне было много, так что с шерстью проблем не было. Шили одежду и бельё только вручную, зингеров в деревне не помню. Может, у кого и были.
Что ещё меня до сих пор поражает, так это совершенство упряжи лошадей, качество и разнообразие телег и саней. До сих пор помню терминологию по этой части.
Упряж: Хомут с супонью и гужами, дуга, седельник (седёлка), подпруга, чересседельник, потник, шлея, вожжи, попона. Лошадей в колхозе было много, но то ли в 43-м, то-ли в 44-м произошла массовая их гибель, то ли диверсия, то ли эпидемия. Их закапывали у леса на песчаной канавке, что вела к нашему дому. Волки потом их раскапывали, по ночам такие драки, вой их душу леденил. Масть лошадок была разная, но преобладали каурые. У моего прадеда элементы упряжи были разных размеров, но большинство – с регулируемым размером (шлея, хомут).
Телеги: простые, бестарки (возить сыпучие грузы), роспуски (длинные брёвна возить). Колёса – обязательно с ободами; тяжи, оси и чеки - металлические. Дрожек, линеек и одноколок было мало, да они особо и не нужны. Как назывались телеги сено-солому возить – не помню. Всё смазывалось исключительно дёгтем, его производство в деревне было. Нужный товар, сапоги мазать.
Сани: почти все – розвальни с задком и без оного. Задок в большинстве съемный. Копылья из крепких пород дерева и высокие (раньше снега были глубокие), полозья - с подрезами (только у крепких хозяев). Беговые санки были и не мало, на них на Рождество катались. Брёвна из леса зимой вытаскивали волокушами, они разной конструкции.
Взрослые не только работали, но и отдыхали. Рождество, масленица, Пасха – всё по полной программе, с шумом и дымом. Запомнились пустые тыквы с дырками рот-нос-глаза, туда светильничек и ночью хозяевам в окно. Заканчивалось обычно тем, что хозяин или поленьями швырял в нас, или с палкой гнался.
Что пили мужики в Спасске, не помню, а вот в Берёзове только свекольный самогон, мутный и вонючий. Последний раз я его пил, когда из академии в отпуск приезжал.
Мораль и нравы в целом жесткие, во всяком случае в Берёзове это так, в Спасске не помню. У нас был железный принцип: если твоя скотинка зайдёт на чужой огород или хотя бы межу переступит, то в лучшем случае её к себе во двор загонят, в худшем – вилы в бок. Бывали поджоги из мести. В серьёзных драках в ход шло всё: коса, серп, оглобля. Но до смертоубийства не доходило, бабы – миротворцы разнимали.
Кстати, о бабах. У них был свой способ сведения счетов и выяснения отношений. Весьма оригинальный, кроме Спасска, я больше нигде такого не встречал. Способ такой.
Две дамы занимают боевые позиции по обе стороны какого-либо рубежа: плетень огорода, дорога, забор и прочее подобное. Иногда одна торчит из окна своего дома, другая – на улице. Святое правило – рубеж не пересекать и ничего через него не бросать. И начинается истошный крик. Поливают друг друга словесами как могут. Тут вскрывается всё: и болячки, и недостатки, и любовники, и кто с кем и когда и как. Обнажается вся подноготная. Пар выпускается до нуля. Зрителей на спектакль собирается мало, в основном, дети. Мужики, те вообще уходят подальше от греха. Так что спектакль проходит при пустом зале. Просто снимают стресс. Когда тема исчерпана, обычно продолжается нормальная беседа или актрисы уходят отдохнуть а потом встречаются как ни в чем ни бывало. А как иначе, когда всё в деревне построено на взаимовыручке: надо к соседке сбегать занять гасу (керосин), соли, взять подмаст (палочка с сальной тряпицей, сковородку мазать), закваску для хлебов, да мало ли чего. Такие вот у нас дела. Сплошной быт и никакой политики. А меня в неё толкает Саша Соловьёв. А я упираюсь.
Ладно, всё, на остальное отвечу в форме брифинга, Админ обещал разместить его на первой странице. Сейчас отправлю ему вопросы.