Борис Григорьевич Чурочкин задал мне вопрос: “В.Д., как вы думаете, а) если бы земля у всех была или б) всех крестьян, получивших землю, своя нечерноземная земля кормила - к чему бы эти громадные по массовости миграционные трудовые явления наших предков?”. При этом он подчеркивает, что речь его именно о трудовых мигрантах населения именно Нечерноземья.
В первой части моего ответа я утверждаю, что ни малоземелье, ни малоплодородная земля рязанского Нечерноземья не были причинами “громадных по массовости миграционных трудовых явлений наших предков”, как утверждает Ч.Б.Г. Вот она, эта первая часть, она размещена в комментариях на статью Ч.Б.Г. нашего сайта.

“…я специально отметил трудовую миграцию…” – конечно же, отметил, Борис Григорьевич, ведь это как раз наш случай. Зачем нам обсуждать миграцию от войн, эпидемий, стихийных бедствий, от безземелья и перенаселения, при освоении вновь открытых или завоёванных земель и прочее подобное.
ООО Технология организует в Шацком районе именно трудовую, временную или даже сезонную миграцию трудоспособных людей. Люди уезжают на определенный срок, их дома и семьи остаются на месте. Вряд ли наши земляки рискнут бросить здесь всё и ждать от ООО помощи в устройстве на новом месте. Большинство вернётся, останутся единицы, устроившиеся сами, без всяких ООО. Но этих людей со Спасском не связывает ничто и никто.
Крестьянский труд в моём Спасске – сезонный, и у единоличников, и в колхозах, с четким разделением мужского и женского труда. Женщина занята круглый год: малые дети, дворовая скотина, колхозные фермы. Большинство мужчин, особенно в многодетных семьях, зимой свободны и именно они на зиму шли или их посылали (разные хозяева) в отходный промысел. И началось это не с отмены крепостного права, а с появлением товарного производства и разделения труда. Так было и при крепостном праве, и до него, и после него. В Спасске, конечно, вырезали ложки, ткали, плели лапти, выделывали овчину, гнули дуги и полозья, кое-что шили, но потребности свои полностью удовлетворить мы не могли. Нужны и сельхозинвентарь, и ходики на стену, и морозовские платки девкам, и иконы старухам, да многое чего ещё. Дом у прабабки освещался лучиной, у деда – уже керосином. На всё это нужны деньги, а их в деревне не было, потому как урожай с полей забирал или помещик, или государство в виде колхоза, а урожай с приусадебного участка мы съедали сами.
Мест на Земле, где водились деньги, было много, наши их знали, вот и отходили туда за ними. Нашим ближе всего был Хопёр, туда даже пешком дойти можно, и успеть за зиму заработать, и домой вернуться к весенне-полевым работам, к женам, детям, к хозяину. Наиболее сильные, не связанные семьей и собственностью, ехали в Шацк, в Рязань, многие в Москву. В этом случае сезон затягивался на месяцы, а то и годы, но домой возвращались почти все, оставались единицы.
Приведенные Вами случаи дальних переездов людей и семей, видимо не стоит относить к трудовой, сезонной или временной миграции, это судьбы конкретных людей. Ну, какие мы с вами мигранты? Не знаю как Вы, но я ушел из деревни в поисках лучшей жизни, мать с отцом были не в силах поставить на ноги своих шестерых детей, а потому мы разбежались сами. Все. Кто куда. Это не миграция, тем более, трудовая. Какой из меня трудящийся в 14 лет.
Одним словом, трудовая миграция – нормальный, естественный, необходимый фактор, сопутствующий товарному производству и он никак не связан с формами собственности и социальной организацией общества. А Ваше утверждение о том, что она началась с отмены крепостного права, я, видимо, просто не понял: наверное, Вы имели ввиду освобождение крестьянина от хозяина, от рабства, а не от земли. Без земли крестьянин уже не крестьянин, а просто христианин, прихожанин церкви и кормится он не с земли. Да, он стал свободным и мог ехать работать куда угодно и насколько угодно, Россия безмерна. Видимо, так начиналась индустриализация России." Конец цитаты.

Вначале о термине “трудовая миграция”. Его предложил сам Ч.Б.Г., но он не определил его ни по сущности, ни по признакам, ни по причинам, видимо, полагая, тут и так всё ясно. А зря, ведь трудовая миграция сама по себе многопричинна: за деньгами и товаром, за образованием и профессией и прочее подобное. Я в принципе согласен с этим термином, но в первой части ответа на его вопрос дал своё расширенное его толкование, исключив тем самым малоземелье и неплодородность рязанских земель как причину массовой миграции моих земляков в первой половине ХХ века. Миграция была, но не трудовая, и причины её были совсем другие. Во второй половине века миграция населения в районе прекратилась, но отток его из наших деревень продолжался, продолжается он и теперь, в XXI веке, но здесь уже действовали и продолжают действовать другие факторы.
Но если фактор безземелья и неплодородия считать не определяющим, то остаются геополитические катаклизмы начала ХХ века: мировые и гражданские войны, крушение империй, бурное развитие революционных процессов, распад колониальной системы и передел мировых сфер влияния, образование новых государств, смена социально-политического устройства этносов, промышленная и технологическая революции, создание предпосылок для использование энергии атомного ядра и выхода человека в ближний космос.
Некоторые скептики, читая этот текст, могут улыбнуться, мол, как это всё сказалось на жителях Спасска, Кермися, Шарика, как сажали картошку, так и до сих пор сажают и ничего тут не изменилось в жизненном пути крестьянина: повитуха – поп – поле,пастбище - погост, или как у нас говорят: родился, крестился, работал, умер. И всё дома, всё на месте и никаких тебе миграций, морочат нам тут головы некоторые. Нет, уважаемые, сказалось и ещё как сказалось. Некоторые факторы геополитических событий ХХ века повлияли косвенно, некоторые – напрямую, в лоб. Посмотрим – как.
Войны ХХ века велись массовыми армиями, укомплектованными в основном, крестьянами, рабочие на заводах ковали оружие победы. Наш угол – чисто крестьянский, фабрик и заводов нет, если не считать молзаводов, но там одни женщины трудятся. А мужики – все в ружьё и на передовую. Сколько их ушло из волости? А сколько вернулось назад? Одни в могилах, другие свою послевоенную жизнь устроили в других регионах. Бирюковых война раскидала от Калининграда до Дальнего Востока, один отец вернулся в Спасск, да и тот через год перевёз нас в соседний Каверинский район. А за ними из деревни потянулись их дети, а потом и внуки. Разве это не миграция? Да самая настоящая, только совсем не трудовая, но не добровольная и не на Хопёр за деньгами.
Кратко перечислю другие факторы, которые гнали людей со своей малой родины, с насиженных мест, от могил предков.
- беженцы из голодных областей, в т.ч. погорельцы;
- насильственные переселенцы: раскулаченные, расказаченные, крымские татары, чеченцы, месхетинцы, балкарцы, поляки, литовцы, латыши, эстонцы;
- многомиллионные лагеря ГУЛАГа;
- великие стройки коммунизма;
- индустриализация;
- целина;
- заселение Восточной Пруссии и многое, многое другое.
И это всё была тоже миграция, но не трудовая, не от безземелья и неплодородных почв. Это – отзвуки катаклизмов несчастного ХХ века. По сравнению с ними бегство из деревни Сергея Краснощёкова, Коли Епифанова – невинные забавы “Спасских москвичей”, дай Бог им здоровья.
Отдельной статьёй нужно бы рассмотреть вопросы миграции и мигрантов, связанные с распадом Советского Союза, возвращение евреев на свою историческую родину и беженцы из гоячих точек 90-х годов. Но это уже вопросы сегодняшнего дня. История мало чему нас научила.

Бирюков Владимир Дмитриевич, активный участник миграционного процесса ХХ века из родной деревни Спасск. Борис Григорьевич, к какому типу переселенцев мы себя отнесём? Кстати, мои обе дочери обосновались за рубежом своей исторической родины.